Целая серия твитов Дональда Трампа, посвящённых событиям во Франции, в конце концов попала в цель и вывела из себя главу французской дипломатии. Выступая в воскресенье в эфире передачи «Большое жюри», Жан-Ив Ле Дриан довольно резко ответил главе Белого дома: «Я говорю Дональду Трампу, и президент республики (Эммануэль Макрон. — К.Б.) говорил ему то же самое: мы ведь не вмешиваемся в американские дискуссии, так позвольте и нашей стране жить своей жизнью».
В переводе с дипломатического на простой французский это означает: «Идите вы куда подальше со своими советами».
Конечно, в ряду прочих европейских вассалов Великой Империи Добра Франция всегда стояла немного особняком и позволяла себе фрондировать: генерал де Голль мог, например, потребовать от Вашингтона вернуть золотой запас его страны, хранившийся после Второй мировой войны в подземельях Форт-Нокса, и, что самое интересное, американцы золото (по крайней мере частично) вернули. При том же де Голле Франция вышла из военных структур НАТО — прежде всего потому, что генерал не хотел, чтобы на территории его страны располагались американские военные базы. А относительно недавно Жак Ширак смело отказался вступать в сколачиваемую неоконами Буша-младшего антисаддамовскую коалицию (именно тогда советник американского президента по национальной безопасности Кондолиза Райс дала Бушу свою знаменитую рекомендацию: «Наказать Францию, игнорировать Германию, простить Россию»).
Но после того как в Елисейском дворце воцарился Саркози, которого не случайно называли «пуделем Буша», ни о какой фронде речь уже не шла. Десять лет Париж послушно следовал указаниям своего партнёра по ту сторону «пруда», как иногда иронически называют Атлантический океан, — и только с избранием Дональда Трампа ситуация стала меняться.
Одним из ключевых событий, положивших начало затяжному конфликту между Трампом и европейскими лидерами, стала дискуссия о Парижском соглашении по климату на саммите «Большой семёрки» в Таормине (Сицилия) в конце мая 2017 года. Парижское соглашение предусматривает ограничение выбросов в атмосферу, которые якобы могут привести к глобальной экологической катастрофе в будущем. Ещё во время своей предвыборной кампании Трамп обещал избирателям, что, когда он станет президентом, США выйдут из Парижского соглашения, поскольку, по мнению Трампа, теория глобального потепления — всего лишь гигантская афёра, целью которой является уничтожение промышленной мощи США.
Европейцы, отстаивавшие Парижское соглашение, надеялись, что близкие родственники американского президента — дочь Иванка и её муж Джаред Кушнер — смогут склонить его не выходить из соглашения, но в Таормине выяснилось, что повлиять на Трампа в этом вопросе невозможно.
Он вдребезги разругался с Макроном и Меркель и 1 июля 2017 года, выступая по телевидению, заявил: «Исполняя свой священный долг, защищая США и американских граждан, я должен отказаться от участия в Парижском соглашении по климату».
Трамп подчеркнул, что, если США не выйдут из соглашения, это обойдётся им в три триллиона долларов и 6,5 миллионов потерянных рабочих мест.
Именно после ссоры с Трампом на Сицилии Ангела Меркель произнесла свои знаменитые слова: «Время, когда мы могли полностью положиться на других, прошло. Это я осознала в последние дни… Мы, европейцы, должны действительно взять свою судьбу в собственные руки».
И это были не просто слова. С саммита в Таормине берёт начало большая торговая война между США и Евросоюзом. И именно тогда вновь была извлечена на свет старая идея создания общеевропейской армии, которая сделала бы «излишним» военное присутствие США в Европе.
То, что европейцы — прежде такие лояльные и послушные, только что не молившиеся на Б.Х. Обаму с его прогрессистскими идеями (среди которых борьба с глобальным потеплением занимала не последнее место), — стали позволять себе возражать американскому президенту, критиковать его и даже действовать наперекор указаниям «вашингтонского обкома», не могло не раздражать Трампа. Масла в огонь подливали и те его противники внутри страны, которые признавались в любви к «великому лидеру» Макрону, противопоставляя его «плохому Трампу», как это сделал Арнольд Шварценеггер.
Неудивительно, что, когда во Франции начались протесты «жёлтых жилетов», Трамп тут же воспользовался этим, чтобы уязвить Макрона. Тем более что, по сообщениям некоторых информагентств, кое-где во время манифестаций «жилеты» скандировали лозунг «Мы хотим Трампа!». Воодушевлённый этой информацией, американский президент написал в Twitter: «Парижское соглашение не слишком хорошо работает для самого Парижа. Протесты и беспорядки по всей Франции. Люди не хотят платить крупные суммы, большая часть которых уходит странам третьего мира (а их руководство вызывает сомнения), чтобы сохранить окружающую среду. Скандируют: «Мы хотим Трампа!» Люблю Францию!»
Над «наивным» Трампом немедленно принялись потешаться: с чего это он взял, что «жёлтые жилеты» вышли на улицы из-за Парижского соглашения? Но на самом деле связь здесь очевидна: триггером восстания «жилетов» стала политика повышения цен на топливо (в первую очередь дизельное), которую правительство оправдывало необходимостью введения так называемой зелёной таксы (экологического налога). А это прямое следствие Парижского соглашения по климату. Причём собственно на охрану окружающей среды во Франции, как выяснилось уже после начала протестов, должно было уходить не более 23% зелёной таксы — остальные деньги направлялись на «помощь странам третьего мира», и проконтролировать их дальнейшую судьбу не представлялось возможным.
Поэтому в первом вопросе Трамп был абсолютно прав — сотни тысяч автовладельцев во Франции вышли на улицы и стали возводить баррикады в конечном счёте из-за Парижского соглашения по климату.
Вполне понятно, что среднестатистический француз не желает, чтобы государство залезало к нему в карман и его кровными деньгами оплачивало лояльность коррумпированных политиков из стран, о которых он не имеет ни малейшего представления. Или (что ещё хуже) тратило его деньги на обустройство новых и новых беженцев и мигрантов, заполонивших La Belle France.
«Очень печальные день и ночь в Париже. Может быть, пришло время покончить с нелепым и чрезвычайно дорогим Парижским соглашением и вернуть деньги людям в виде более низких налогов?» — написал Трамп в другом твите.
Тут-то терпение Парижа и лопнуло.
«Насколько мне известно, — сказал министр иностранных дел Жан-Ив Ле Дриан в телеинтервью, — «жёлтые жилеты» не протестовали на английском языке. И, честно говоря, те картинки, которые появились в США и на которых люди скандируют «Мы хотим Трампа!» были сделаны в Лондоне во время визита туда президента Трампа несколько месяцев назад».
Возможно, Ле Дриан прав — весьма информированное сетевое издание The Intercept тоже утверждает, что президент был введён в заблуждение мистификацией, выдававшей кадры с британскими националистами, скандировавшими его имя, за документальный репортаж о протестах французских «жёлтых жилетов».
Однако скандировали «жилеты» имя Дональда Трампа или нет, не так важно. Важно другое: «американский след» в сотрясающих Францию событиях, скорее всего, всё-таки присутствует.
Когда-то у Дональда Трампа был главный советник по стратегии по имени Стивен Бэннон (это он возглавлял избирательную кампанию Трампа на последнем отрезке предвыборной гонки и обеспечил ему победу). Бэннон не зря считался ещё большим трампистом, чем сам Трамп, — на самом деле именно он и создал трампизм как цельную идеологическую систему. Умный и креативный ирландец долгое время был мишенью атак и интриг различных групп влияния вокруг президента — и в августе 2017 года покинул Белый дом, причём, если верить самому Трампу, ушёл некрасиво: чуть ли не плача и умоляя босса не выгонять его на улицу. Вслед за увольнением из Белого дома Бэннон ушёл и с поста главного редактора Breitbart News, рассорился со своими старинными покровителями и спонсорами Робертом и Ребеккой Мерсерами и уехал в Европу.
В Европе он быстро наладил контакты с ведущими евроскептиками (то есть с политиками, противостоящими глобалистскому проекту Евросоюза или критикующими его) — Марин Ле Пен, Маттео Сальвини, Хайнцем Штрахе, Виктором Орбаном и другими. А летом 2018 года в Брюсселе открылась штаб-квартира основанного Бэнноном движения, которое так и называется — «Движение» (The Moevment).
За образец Бэннон взял «Открытое общество» Джорджа Сороса, которым восхищается, хотя и считает своим антагонистом. «Сорос великолепен. Он — зло, но он великолепен», — говорил Бэннон в одном из интервью.
В отличие от «Открытого общества», «Движение» — правый, евроскептический и националистический проект. По словам помощника Бэннона Рахима Кассама, это организация с «солидным годовым бюджетом», которая будет помогать «отдельным людям и объединениям, озабоченным, среди прочего, проблемами суверенитета, пограничного контроля, создания рабочих мест». Но главная цель Бэннона, никогда, впрочем, открыто не декларируемая, — организация всеевропейского восстания масс против соросовского открытого общества и либерально-глобалистского проекта Брюсселя.
Предполагалось, что начало этому восстанию будет положено выборами в Европарламент в мае 2019 года (евроскептики уже довольно широко представлены в Европарламенте — около 150 мандатов из 750, но их всё-таки ещё слишком мало, чтобы проводить свою повестку). Однако начавшиеся во Франции протесты против повышения цен на автомобильное топливо, по-видимому, внесли в планы Бэннона серьёзные коррективы.
Если верить журналистам Сэмюэлю Лорану из Le Monde и Райану Бродерику из Buzzfeed News, росту протестной активности «жёлтых жилетов» весьма способствовало распространение через социальные сети так называемых фейк ньюз — «мощной смеси подлинных историй о реальных ошибках французского правительства и множества теорий заговора, включая слухи о том, что пакт ООН о миграции в ближайшее время поставит Францию под внешнее управление и миллионы мигрантов будут переселены во Францию, чтобы заменить её коренное население».
Обычно в таких «информационных вбросах» автоматически обвиняют Россию. И сейчас, разумеется, сразу же нашлись альтернативно одарённые личности, которые заявили, что за протестами «жёлтых жилетов» маячит «рука Москвы». (Одним из первых таких обвинителей предсказуемо оказался американский «политический аналитик» Макс Бут, он же Максим Башмаков — патологический русофоб.)
Спросили об этом и Жан-Ива Ле Дриана в эфире той же программы «Большое жюри».
«Я слышал об этом, — с видимой неохотой ответил Ле Дриан. — Посмотрим на результаты расследования (расследование о возможной связи протестов «жёлтых жилетов» с Россией ведёт Генеральный секретариат по обороне и национальной безопасности Франции. — К.Б.). Я не буду судить о чём-то, пока факты не будут установлены».
Удивительная для западного политика уклончивость и осторожность в формулировках, особенно на фоне жёсткой отповеди, которой удостоился от Ле Дриана Дональд Трамп, заставляет предположить, что правительству Пятой республики уже известно, кто из зарубежных игроков на самом деле имеет отношение к бушующим по всей Франции демонстрациям протеста. И это, к большому огорчению для наших «друзей» и «партнёров», вовсе не Россия.
Вопрос в том, хватит ли у французского политического руководства мужества обвинить во вмешательстве во внутренние дела своей страны Вашингтон — в том случае, конечно, если доподлинно станет известно, что информационную поддержку «жёлтым жилетам» оказывало «Движение» бывшего советника президента США. Всё-таки бросать перчатку хозяину Белого дома — занятие небезопасное. Но необычайно резкий тон Жан-Ива Ле Дриана («Мы ведь не вмешиваемся в американские дискуссии, так позвольте и нашей стране жить своей жизнью») говорит о том, что правительство Макрона и сам французский президент стоят на тонкой грани, отделяющей просто плохие отношения с США от полноценного конфликта.
Кирилл Бенедиктов, RT
Источник: