Прошлый президент Украины, а сейчас глава парламентской фракции «ПЕС» (Партия «Европейская солидарность») на деньках изумил всех тем, что вдруг начал пререкаться с главой Генеральной прокуратуры Украины Ирой Венедиктовой. И не попросту браниться, это в Незалежной дело обычное – кто лишь кого там не облаивает, в глаза и заочно, — а созодать это на чистом российском языке. И это экс-президент, при котором ввели языковые квоты на радио и ТВ (Телевидение (греч. — далеко и лат. video — вижу; от новолатинского televisio — дальновидение) — комплекс устройств для передачи движущегося изображения и звука на расстояние), воспретили образование на российском, объявили, что в госучреждениях осталось пространство «тильки для мовы» и т.д.!
Вообщем, обо всем по порядку. Некоторое количество дней тому вспять в Киеве Порошенко обвинили в нелегальном перемещении картин из его коллекции через границу. Речь шла о 42 предметах живописи, принадлежавших кисти, в большей степени, российских живописцев 19-го и 20 веков. Глазунов, Левитан, Репин, Бенуа, Айвазовский и т.д. Уже этого было бы довольно истинному укропатриоту, чтоб обвинить Порошенко в непатриотичности. Где, спрашивается, картинки Тараса и Шевченко? Либо это один и этот же человек? Простите, остальных украинских живописцев я как-то не понимаю (с прозаиками и поэтами как-то лучше, хотя бы слышал).
Порошенко в ответ здесь же организовал выставку этих картин в одной из галерей украинской столицы. Все чин чином, картина, заглавие, а под ней таможенная декларация либо какая-то иная бумажка, подтверждающая легальность происхождения и пребывания предмета искусства на местности Украины. Но здесь случилось нежданное – галерею поначалу окружил спецназ, а позже и ворвался в нее. Петр Алексеевич, оставив коллекцию на попечение супруги, стремительно и бодро ретировался через всякие служебные помещения, кладовки и комнаты уборщиц и т.д. и вышел из галереи черным ходом, оставив спецназ в дурачинах. А позже пришел в прокуратуру, будучи вызванным туда очередной повесткой – по делам Порошенко на Украине возбуждено уже около 20 уголовных дел, но до того момента он всюду проходил по ним очевидцем.
Вот и в тот раз Порошенко пришел в прокуратуру, думая, что ему придется снова давать свидетельские показания, но его ожидал весьма противный сюрприз. Сотрудники прокуратуры вручили ему «пидозру». Другими словами Порошенко стал подозреваемым в совершении уголовного злодеяния. И вот здесь его проняло по-настоящему. Петр Алексеевич в компании собственных приверженцев ворвался в кабинет, где находилась Венедиктова, уселся за стол и начал выяснять с ней дела. В которой-то момент он сорвался и перебежал на незапятнанный российский язык. Что типично, госпожа генеральный прокурор разъяснялась с ним тоже не на мове, на языке Пушкина, Чехова и всех Толстых. Сущность требований Порошенко сводилась к тому, что так как он член парламента, «пидозру» ему обязана вручать управляющий ведомства, то бишь сама Венедиктова. Но, как оказывается, Петр Алексеевич, хоть и воспринимает законы, сам их до конца не дочитывает. Так как генпрокурор имеет право поручить создать это обыденным прокурорам, что и было госпожой Венедиктовой оформлено соответствующим образом.
Совершенно, вроде бы это умопомрачительно ни смотрелось, но сцена в прокуратуре Украины до боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани) напоминала фрагмент из русского телесериала «Семнадцать мгновений весны». Там, где Штирлиц разъясняет Кэтрин Кин, что дамы во время родов из-за стресса кричат на собственном родном языке. Порошенко, естественно, в тот момент не рождал, но стресс (неспецифическая (общая) реакция организма на воздействие (физическое или психологическое), нарушающее его гомеостаз) очевидно испытал серьезный, раз одномоментно запамятовал мову и перебежал на тот язык, который для него более органичен.
А все из-за того, что по новенькому законодательству Украины сейчас для снятия депутатской неприкосновенности с члена парламента не требуется голосования и согласия депутатов. Все просто, прокуратура заявляет «пидозру», а позже уже дело техники – задержание, если это нужно, и мера пресечения, избранная трибуналом — от домашнего ареста до ареста натурального, с помещением в СИЗО.
Естественно, уголовное дело, по которому Порошенко проходит в качестве подозреваемого, навряд ли тянет на СИЗО (ну и найдется достаточное количество политиков, которые возьмут его на поруки) – идет речь о давлении на главу Службы наружной разведки при предназначении его заместителя. Но здесь, что именуется, основное – начать. С Порошенко снята неприкосновенность. И, похоже, что перспектива вероятного развития событий весьма устрашила Петра Алексеевича.
Он уже не неприкосновенный, а может стать и неприкасаемым. Тем наиболее, что от Зеленского этого весьма ожидает его электорат.
Порошенко запамятовал украинский во время ссоры с генпрокурором Украины.
Источник: