В пятницу, 26 июня, в пресс-центре «Комсомольской правды», где на данный момент вместе с ВГТРК устроена Жгучая линия по вопросцам голосования по поправкам в Конституцию, побывал глава комитета Госдумы по законодательству Павел Крашеинников. Узнаваемый политик и юрист дал ответ на вопросцы наших читателей и радиослушателей, также обозревателя «КП» (они издавна и отлично знакомы, потому и в интервью — на «ты»)
РАЗГОВОР С ЖУРНАЛИСТОМ
— Павел Владимирович, признайся, пожалуйста, — ты воспользовался служебным положением, когда совместно с сотрудниками работал над поправками?
— Ну, не понимаю… Хотя, меня же позвали как юриста, который столько лет этими всеми вопросцами занимался. Потому, естественно, я употреблял свое…
— …служебное положение.
— Ну да, собственный опыт, служебное положение.
— Но ты же – глава Комитета Госдумы по законодательству.
— Да. Ранее и министром юстиции Рф был, и управление законотворческое возглавлял — ещё когда Конституцию готовили 1993-го.
— И ты не боишься в этом признаваться, что ты при работе над поправками…
— Это не личная жизнь – работа над поправками. Это когда в личной жизни используешь служебное положение, тут есть конфликт (наиболее острый способ разрешения противоречий в интересах, целях, взглядах, возникающий в процессе социального взаимодействия). А так — как раз это все твои выработки — вот сейчас мы их как раз и употребляли.
— Твои самые возлюбленные поправки? Когда ты ночкой пробуждался и собственной супруге говоришь: ну как, воспримут, не воспримут…
— (смеется) Пробудись, я поправку вымыслил? Так, что ли? Нет такового.
Понимаешь, я буквально понимаю, в Конституции 1993-го года 40-ю статью (право на жилье) мы практически сами написали, 2-3 человека во главе с Ефимом Басиным. (узнаваемый инженер — строитель. — А.Г.)
Тут мы, естественно, весьма много давали…
— Как строилась работа — в вашей Рабочей группе?
— Сначало просто у нас был шум, гам, любой гласил про свое. Позже, когда разбились по фронтам, к примеру, госустройство либо международное право, тогда мы стали этот шум и гам преломлять в конкретику…
— В параграфы Конституции.
— Нет, Александр, сначала — в конкретику. А уж позже эту конкретику — в параграфы… Отшлифовывали исходя из убеждений юридической.
Итак вот… Но есть моменты, которые мы не пустили туда, которые могли быть вредные, по поводу отраслей законодательства. Мы их просто отклонили.
— А ты уже проголосовал?
— Да! Мы с женой Катей обошли школу, поглядели. В данной для нас школе обучались мои дети (они на данный момент уже взрослые).
— А дети взрослые почему с вами не пошли голосовать?
— У их свои семьи, они свои решения принимают. Мы прошли, поглядели. Все чисто. Народу мало, все выдержано.
— А ты на деток в этом смысле влиял?
— Нет, естественно, я ни на кого не влияю. Они сами все лицезреют. Я у супруги вчера задал вопрос: «Ты как?» Она гласит: «Естественно, я тебя поддержу».
— Другими словами ты не подсматривал, как твоя жена Катя голосовала?
— Нет, не подсматривал.
— А вы по отдельности заходили?
— Я так понимаю, Александр, с учетом вопросцев, что ты ещё не голосовал?
— Нет пока…
— Позже я задал вопрос у членов участковой комиссии, как идет голосование. Ну, без эксцессов, все нормально, все расслабленно. Там даже юноша один гласит: «Произнес бы «приходите еще», да недозволено».
БЕСЕДА С ВОЛОНТЕРАМИ
— Павел Влалимирович! Когда ваша группа работала, было чувство, что это — на века, либо нет?
— Тогда и, в 1993-м, и на данный момент меня всегда спрашивают: у вас дрожали руки, когда вы соприкасались с новенькими параграфами Конституции, как вы спали? Я говорю: в принципе, для меня это работа. Я считаю, что мне просто подфартило в этом смысле.
РАЗГОВОР С ЖУРНАЛИСТОМ
— …В прошедший раз ты к нам приезжал, у тебя в руках была Конституция , сплошь — с правками. И ты нам демонстрировал: вот, смотрите, что мы делаем с Конституцией 1993-го года. Какие были чувства — ты так увлечённо работал над ней, а сейчас приходится вырубать из ельцинской Конституции целые абзацы? И ещё… Крашенинников октября 1993-го и Крашенинников 2020 года – это различные люди?
— Природа одна, люди различные, так бы я произнес.
По сути, тогда такового опыта — как на данный момент, не было. И эти соцгарантии тогда нереально было устанавливать, к примеру, поэтому что средств не было. Тогда даже пенсии платили не впору… Потому в тот момент сделали, как смогли.
Глава 2 (посвященная правам и свободам человека) идеальная, мы ее и не трогали. А с иными главами пришлось поработать.
БЕСЕДА С ВОЛОНТЕРАМИ
— Проще, увлекательнее было тогда работать, с Ельциным, либо на данный момент — с Путиным? Тогда были одни задачки, на данный момент остальные.
— Вот, это и есть ответ!
— А накачки были какие-то? Ельцин звонил и гласил: «Почему, понимаешь…»?
— Нет, это было чуток позднее, когда министром был, он тогда мне звонил. Когда я работал начальником управления, нет. Накачек не было.
— А Владимир Владимирович на данный момент?
— Тут методически было принято верное решение. Была сотворена Рабочая группа. Президент с нами встречался.
Вот то, что Рошаль предложил, мы же не знали, что эпидемия будет… Единство общественной власти в здравоохранении — это его мысль. И если б Путин не вмешался, не факт, что так было бы.
— Другими словами все-же президент вмешивался в вашу работу?
— Естественно. Он доктора Рошаля поддержал, мы всю его поправку включили.
И сейчас у нас есть возможность – систему здравоохранения всю переработать, создать ее обычной.
ЗВОНОК В ПРЕСС-ЦЕНТР
«Желаю спросить о Боге в Конституции и о Рф — как правопреемнике СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии)«
— Меня зовут Юрий Николаевич. Я желал спросить о Боге в Конституции. Ведь это весьма сложные вопросцы…Как отважились на такую поправку?
— Это вопросец, который нередко предметом спекуляции является.
1-ое, — у нас Бог упоминается в историческом контексте. У нас не претерпевает конфигураций норма, которая гласит о том, что у нас все-же светское правительство, и — плюс свобода совести, человек может выбирать, веровать либо не веровать, избирать какую-то религию.
При всем этом, смотрите, как у нас дается эта 67-прим норма. В первой части говорится о том, что Русская Федерация является правопреемником Русского Союза.
— Если можно — подробнее…
— Что такое правопреемник? Это означает, те обязательства, договоры, которые СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) заключил, то членство в организациях, которое у нас есть, то имущество, которое было, — мы являемся правопреемниками всего этого.
Мы про СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) произнесли, а что гласить нам тогда, допустим, про Российскую империю, что созодать с сиим? Упоминать ли Российскую империю?
До Русской империи у нас были и остальные режимы. Лишь Петр I сделал Российскую империю.
Чтоб не было такового, как — помните, когда у нас революция произошла в 1917 году, отвергли все, что было в Рф.
— Да, новое правительство стали строить.
— В 1990-е годы стали отторгать Русский Альянс. Но это некорректно, это всё — наша история.
И вот во 2-ой части как раз, где мы говорим про тысячелетнюю историю, мы не стали гласить про Российскую империю. Мы написали так: «Русская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память протцов, передавших нам эталоны и веру в Бога, также преемственность в развитии русского страны, признаёт исторически сложившееся государственное единство». Вот так.
Сербский политик: Если Конституция защищает классические ценности — это верно
Наиболее того, 3-я часть звучит так: «Русская Федерация почетает память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды». По-моему, когда все три части читаешь, видишь, что тут же предполагается и память протцов, и вера в Бога, и Русский Альянс, который тоже был частью нашей истории.
Мы признали себя правопреемником Русского Союза. И по сути, не считая плюсов, тут есть и активы и пассивы, есть и обязательства, есть плюсы и есть минусы. Но, тем не наименее, мы это взяли на себя. И я считаю, что мы должны почетать историю и советскую, и имперскую, и королевскую. Поэтому что это всё наша история.
В неприятном случае, мы будем, как те, которые не имеют родства.
Но подчеркиваю, что светское правительство у нас сохраняется.
— Да, я сообразил. Спасибо.
Источник: